Княжна Императорской Крови Татьяна Константиновна Романова, княгиня Багратион — Мухранская.
Русская княжна императорской крови, дочь великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны, правнучка Николая I.

Царевен в сказках доблестно спасали,
А подлинных царевен не спасли.
В. Солоухин

Старшая дочь Вел.Кн. Константина Константиновича и Вел.Кн. Елизаветы Маврикиевны, Княжна Императорской Крови Татьяна Константиновна появилась на свет 11.01.1890 года.

Девочку назвали в соответствии с церковной традицией – по святцам – Татьяной. В честь ее рождения отец пожертвовал для иконы св. Татьяны, которая размещалась на фасаде домового храма Московского Университета, золотую лампаду.

Но пусть не тем, что знатного я рода,
Что царская во мне струится кровь,
Родного православного народа
Я заслужу доверье и любовь.
(К. Р.)
Историю одной из русских царевен нужно, конечно, начать с рассказа о ее семье. Ее отец стал одним из самых знаменитых Великий Князей благодаря своим стихам – написанные в классическом стиле, гармоничные (у Князя был прекрасный вкус), многие из них были положены на музыку, в том числе самим Чайковским. Как и многие Романовы, Константин Константинович был очень религиозным. Остались воспоминания близких о том, что в юности он мечтал о монашестве. Однажды он даже обратился с такой просьбой к своему двоюродному брату – Императору Александру III – но в ответ услышал: «Костя, если мы все уйдем в монастырь, кто будет служить России?» А через много лет юношеская мечта Князя исполнилась для его дочери…
В 1911 Татиана призналась родителям в своей любви к Константину Багратиону, князю из грузинского царского рода. Им усиленно помогал Олег, передав ему о её чувствах, и взявшись доставлять письма. Константин Константинович сообщил, что раньше года никакого решения не примет. Если идти на такие жертвы, то, по крайней мере, надо быть уверенными, что «то — чувство глубоко».

Юный потомок некогда царского грузинского дома Багратионов уехал в Тифлис, ожидая прикомандирования в Тегеран к казачьей части, бывшей в конвое у шаха Персидского.
Его возлюбленная пребывала в отчаянии. После несчастного случая на санях Татьяна некоторое время не могла ходить. Желая порадовать больную дочь, великая княгиня послала свою камер-фрау в лавку, чтобы она купила княжне какую-либо книгу о Грузии. Та принесла лишь тоненькую брошюрку профессора Николая Яковлевича Марра «Царица Тамара, или Время расцвета Грузии». Ничего больше там не оказалось. Но Татьяне было дорого все, хоть как-то связанное с милым сердцу Багратионом.

Всем сердцем она полюбила святую и блаженную царицу Тамару, стала молиться ей, хотя болезнь и неизбывная тоска лишали девушку сил. Иногда ее выносили на балкон – подышать воздухом и погреться на солнышке, но она скоро просилась в дом. В зале на стене висел образ Божией Матери – в профиль, под синим покрывалом. Еще со времен императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I, было известно, что молитвы, творимые перед этим образом, бывают услышаны и исполнены.

Как и все дети в семье К. Р., Татьяна была очень религиозна, в отрочестве мечтала о монашестве. Каждый день она обращалась к поучению оптинских старцев, спрашивая себя: искренне ли она молилась, смирялась ли в мыслях, простила ли виноватого перед нею, воздерживалась ли от гнева или плохого слова.

На Семейном совете, с участием Государя Императора Николая Второго, Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны и членов Августейшей семьи Константиновичей — матери и отца княжны Татьяны, а также дядюшки Государя Императора, Великого князя Владимира Александровича — старшего, было решено дозволить протоколом Двора «полувысочайшую свадьбу» княжны императорской крови Татианы Константиновны Романовой с представителем древнейшего рода Светлейших князей грузинских, Багратионов.
Свадьбу играли в Павловском дворце под Петербургом 24 августа 1911 года в присутствии всей императорской семьи. Церемония считалась полуофициальной, так что дамы были не в царских платьях, а в городских. В Павловске, подле Августейших родителей, в отдельном крыле дворца и обосновалась новая семья, новая ветвь старинного блестящего рода. Счастливая семейная жизнь молодой княгини Багратион вскоре увенчалась появлением на свет двоих детей. 21 августа 1912 года Татьяна родила сына Тимура — Теймураза. А через два года, 19 апреля 1914-го, на свет появилась дочь Наталья.

Грянула Первая мировая война, и пять сыновей великого князя Константина Константиновича и его зять, флигель-адъютант поручик Константин Багратион, ушли на фронт. Татьяна Константиновна переживала за братьев и молилась за мужа. Багратион сказал решил добровольно перейти в пехоту, – там из-за страшных потерь не хватало офицеров. Долг был для него превыше всего. Князь Константин Александрович Багратион — Мухранский был убит 19 мая 1915 года в бою под Львовом. А 2 июня в Павловске умер ее отец, Константин Константинович.

После смерти мужа Татьяна поселилась у младшего брата отца, великого князя Дмитрия Константиновича. Вместе с маленькими Теймуразом и Натальей они провели в крымском имении Кичкинэ декабрь 1916-го и январь 1917-го года, вернувшись в Петроград перед самой Февральской революцией.
Когда арестовали братьев, она поселилась в Петрограде в небольшой квартире, с двумя детьми, носила передачи в тюрьму, оббивала пороги грозной ЧК, беспомощно пытаясь добиться освобождения родных. В мятежном 1917 году Татьяна и ее дети разделили с Дмитрием Константиновичем вологодскую ссылку, где прожила с ним вместе почти два года.
С большим трудом, через тонувший в неразберихе, голоде и панике Кавказ, с преданным ей, бывшим флигель – адъютантом её покойного отца, полковником Короченцовым, безнадежно и давно влюбленным в неё, удалось Татьяне Константиновне перебраться из России сначала — в Румынию, в Бухарест, а потом уже и во Францию. Может быть, не столько по любви, сколько из чувства признательности, что тяжкое бремя разделено между нею и ее спутником, Татьяна Константиновна 9 ноября 1921 года стала женой полковника Короченцова. Но через три месяца, 6 февраля 1922-го, Александр Васильевич скончался в возрасте 44 лет от паралича сердца, наступившего вследствие осложнения от дифтерита. Отныне жизнь Ее Высочества, Княгини Татьяны Константиновны Романовой — Багратион — Мухранской, во втором браке – Короченцевой, состояла в воспитании детей.

В 1946 году, когда Теймураз — Тимур и Натуся кончили школы и сделались самостоятельными, Татьяна Константиновна постриглась в монахини и уехала в Иерусалим. Сперва она монашествовала в Гефсимании, в 1951 инокиня Тамара стала настоятельницей Спасо-Вознесенского Елеонского женского монастыря и управляла этим монастырем до 1975 года.

В своей келье матушка молилась о своих великокняжеских родных и царственных предках. Стены кельи были завешаны фотографиями родителей, братьев и большими портретами государей российских, в том числе новомучеников — императора Николая II Александровича и императрицы Александры Федоровны с детьми.

Матушка Тамара упрочила в Иерусалиме положение не только Елеонской обители, но и размещавшейся в ней Русской духовной миссии, представлявшей в Палестине интересы Русской Зарубежной Церкви.

В 1975 году матушка Тамара просила благословить ее на оставление поста игуменьи, после чего проживала в домике, специально для нее построенном на территории монастыря, с садом, телефоном и всеми удобствами. Сестра Феоктиста и другие монахини заботились о своей наставнице.

Сохранились свидетельства лиц, встречавшихся и общавшихся с матушкой Тамарой на Елеоне. Так, в одном из некрологов отмечалось: «Когда однажды зашел разговор об игуменье Тамаре между ее знакомыми, кто-то заметил, что она никогда не жалуется, редко кого критикует, да и то весьма сдержанно. Я прибавила, что она никогда не злословит. На это мне очень умно ответила женщина, хорошо ее знавшая: “То, что она не жалуется, — это ее княжеское воспитание, дисциплина, внушенная с детства; то, что она критикует редко и сдержанно, — это такт, а то, что она не злословит, — это ее личное качество, которое никакое воспитание не может привить, если человек к этому склонен”».

В 1979 году, в начале Успенского поста, здоровье матушки Тамары резко ухудшилось, врачи диагностировали гангрену ноги. В день праздника Успения Пресвятой Богородицы, 15/28 августа 1979 года, игуменья Тамара скончалась, оставив светлую память о своей благородной и доброй душе.

Объявление о смерти матери Тамары было помещено в газете «Джерузалем пост» британским посольством в Израиле.

Погребение совершилось на следующий день после кончины матушки. Службу отправлял архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний (Медведев). Матушка Тамара завещала похоронить себя без гроба.

Если бы матушка Тамара была похоронена не на следующий день после смерти, а спустя несколько дней, то почтить ее память и проводить в последний путь съехалось бы множество людей. Однако по закону Израиля хоронить нужно не позже чем через сутки (подобный закон действует во многих странах с жарким климатом). Тем не менее, узнав о кончине матушки Тамары, на похороны, кроме населения Елеонского и Гефсиманского монастырей и местных друзей и знакомых, прибыли русские паломники, приехавшие из Европы и Америки на летнее паломничество в Святую землю, представители православных и инославных церквей, британский и американский консулы.

На похоронах присутствовал сын матушки Тамары — князь Теймураз Константинович Багратион-Мухран­ский, возглавлявший в Нью-Йорке Толстовский фонд. Именно там, в доме престарелых Толстовского фонда в Уэлли-Коттедж в пригороде Hью-Йорка, проведет последние годы жизни княжна Вера Константиновна (которая оставалась последней представительницей императорского дома, родившейся в России), сестра игуменьи Тамары. Князь Теймураз скончался 10 апреля 1992 года и был похоронен на кладбище Успенского женского монастыря Hово-Дивеево в Уэлли-Коттедж, близ города Нанует (штат Нью-Йорк). Потомства он не оставил. Дочь матушки Тамары — Наталья, супруга Чарльза Хепбёрна-Джонстона, скончалась, также не имея детей.
Эта сказка о царевне, не смотря на ее страдания, закончилась тихо и светло.

Блаженны мы, когда идем
Отважно, твердою стопою
С неунывающей душою
Тернистым жизненным путем;

Когда лукавые сомненья
Не подрывают веры в нас,
Когда соблазна горький час
И неизбежные паденья

Нам не преграда на пути,
И мы, восстав, прах отряхая,
К вратам неведомого края
Готовы бодро вновь идти;

Когда не только дел и слова,
Но даже мыслей чистоту
Мы возведем на высоту,
Все отрешаясь от земного;

Когда к Создателю, как дым
Кадильный, возносясь душою,
Неутомимою борьбою
Себя самих мы победим.
К. Р. (Великий князь Константин Константинович Романов)

Отдавая дань памяти матушке Тамаре, в одном из некрологов знавшая матушку М.Раймист написала: «Когда она скончалась после тяжелой болезни, которую переносила стойко и безропотно, все знавшие ее ощутили какую-то пустоту. Ушел человек, и замены ему нет».