ЮАР – Лена, вам пришлось немало попутешествовать по свету? – Да, жизнь так сложилась. Хотя в её начале ничто не предвещало таких путешествий. Родилась в обычной семье в Воронежской области, окончила самый обычный вуз, работала бухгалтером. Всегда верила в Бога, но в молодости храм посещала редко, да и закрыты они были по большей части. Бабушка пешком, пока были силы, ходила из города в открытую деревенскую церковь. Я поражалась её мужеству и стойкости. От дедушек и бабушек мне достались старинные помянники, по ним я сейчас и поминаю своих родных. Дед родился в начале двадцатого века, он хранил и очень берёг фамильное Евангелие XIX столетия. К старости у него развилась глаукома, и он читал наизусть, по памяти, Евангелие и Апостол. Я выросла, вышла замуж. Жили тихо-мирно. Всё началось с того, что мой муж Виктор, научный сотрудник, специалист по строительным материалам, из отходов целлюлозной промышленности предложил делать добавки для бетона и удобрения. Бетон с этими добавками приобретал новые свойства, которые можно было регулировать. Если отходы целлюлозной промышленности просто выбрасывать – они очень сильно загрязняют окружающую среду. Виктор же предложил не просто эти отходы утилизировать, а превращать в полезные вещества и получать прибыль. Муж стал продвигать своё изобретение, писал письма на предприятия, но в нашей стране не было спроса на его новшество. Зато это изобретение заинтересовало другие страны. Виктор решил: пусть хоть где-то оно найдёт применение, ведь если окружающая среда становится чище – она очищается на всем земном шаре. А заодно мы решили с ним и мир посмотреть. Всегда знали, что вернёмся на родину, что это работа временная, покидать родную страну навсегда не хотели. Но были молоды, полны энтузиазма, нас манила романтика странствий. Так мы оказались в ЮАР.

Вместо наших воробьев и голубей по улицам летали попугаи

– Как вам там понравилось? – Хороший климат: тёплый океан, солнце. Пляжи, белый песок – очень красиво. Днём дождей нет, они идут ночью. Приветливые люди, кланяются, улыбаются. Жили в курортном пригороде. Множество обезьян – маленькие, серые, как кошки. Они залезают в окно и могут стащить продукты. Прямо стаями бегают. Они глуповатые. Мне кажется, что они даже дрессировке не поддаются. Вместо наших воробьев и голубей по улицам летают попугаи. Пальмы. Ананасы. Их накрывают сетками, чтобы обезьяны не съели. Бананы продают в магазинах, как у нас, но там они не такие, как у нас – более вкусные, душистые. Съездили в уникальный заповедник на границе с Мозамбиком. Там слон огромный ногами на нас затопал, ушами захлопал, затрубил – хотел напасть. Благо были на машине – тут же уехали. В ЮАР в те годы существовали строгие законы, которые ограничивали права коренного населения. Коренным жителям было запрещено выходить на улицу после заката, появляться в «белых» районах без особого разрешения. Мы как раз застали этот режим, который называли апартеидом. Но на самом деле это был и не такой уж ужасный режим, потому что европейцы заботились о коренном населении, предоставляли им рабочие места, обучали их детей в школах, снабжали одеждой, питанием. Поэтому, хотя в стране и сохранялся разрыв между состоятельными белыми и бедным коренным населением, но эта бедность была далека от нищеты жителей многих других стран Африканского континента. Из этих других стран в ЮАР пробирались нелегальные мигранты в поисках заработка. В целом здесь царили мир и порядок. Нужно заметить, что коренные жители – люди душевные, добродушные, простые и открытые. Они открыты и к православию. Здесь успешно ведётся миссионерская деятельность, в Йоханнесбурге открыт сейчас даже православный приход. Но так же, как эти дети природы открыты добру, они легко подвержены и противоположному влиянию.

С 1989 года стала происходить ликвидация системы апартеида, в 1994 году прошли первые всеобщие выборы. Казалось бы, теперь в ЮАР наступит идиллия, но этого не случилось. Как пишут социологи, большинство африканцев объективно неспособны были соответствовать стандартам современного технологического общества. Конечно, среди них много очень достойных и образованных людей, но в силу исторических причин большинство африканцев в то время не имели ни образования, ни профессии, им не хватало того, что мы называем социальной ответственностью. Вместо идиллии в стране резко повысился уровень преступности. Уличной преступности – это значит, что по окончанию рабочего дня я больше не чувствовала себя на улице в безопасности. Могли ограбить и убить в трёх шагах от работы. Нельзя было остановиться на перекрёстке – если окна в машине открыты, то тут же могли подбежать и ограбить. Резко поднялся вверх процент тяжких преступлений. Белые стали уезжать из страны. Австралия. Мельбурн

– И вы уехали? – Да, мы с мужем и детьми переехали в Австралию. Поселились в Мельбурне, это центр автомобильной промышленности на юге страны. Второй по величине город в Австралии, самый южный город-миллионер в мире, культурная и спортивная столица государства. Здесь не так жарко, как в других частях Австралии, хотя летом иногда температура поднимается до 40 градусов. Зимой бывает +5, снег не выпадает. Изредка случаются песчаные бури – суховей. В 2015 году журнал The Economist пятый раз подряд назвал Мельбурн самым комфортным для проживания городом планеты, хотя здесь очень переменчивая погода: воздушные массы с моря и гор постоянно сменяют друг друга. Визитной карточкой Мельбурна стало выражение: «Четыре сезона за один день». Известен он ещё как «город-сад». Муж стал работать в частной компании, сейчас он технический директор строительной компании, а я работала инженером-дизайнером в автомобильных фирмах, достигла довольно высокой квалификации. Здесь тоже, вместо привычных глазу голубей, летали попугаи. По проводам и крышам ходили опоссумы, похожие на кошек, только с закрученными хвостами. Едешь по дороге – мамаша-коала с детёнышами дорогу переходит. Ехать нужно осторожно – можно сбить кенгуру. На трассе часто лежали сбитые кенгуру.

В Австралии животные почти все безобидные. Даже аборигены были очень мирные и спокойные

В Австралии животные почти все безобидные. Даже аборигены были очень мирные и спокойные, в отличие, скажем, от африканских и американских, которые конфликтовали с колонистами. В Австралии аборигены даже ничем не возмущались, настолько они мирные люди. Очень мирная страна… Здесь растут гранаты, цитрусовые… Все покрыты сеткой, чтобы птицы не клевали. Во дворе у нас росла фейхоа. Мы сначала не знали, что это такое. А плоды этого дерева оказались очень вкусными. Ещё рядом с нашим домом росла большая яблоня, но она не плодоносила. Потом мы освятили дом, с кадила остался уголь, и мы выбросили его под яблоньку, сюда же вылили остатки святой воды, которой священник щедро окропил дом. И вот после этого наша яблонька заплодоносила! Яблоки были крупные, красивые, вкусные, душистые. И ещё – они очень долго хранились. – Поблизости были православные храмы? – Недалеко от нашего дома, в получасе езды, мы обнаружили православный греческий храм в честь Святой Троицы. Здесь мы с мужем окрестили сына и дочь и сами повенчались. Познакомились с греческими традициями. После службы греки обычно предлагают кофе с холодной водой, лукум, коньяк – чисто символически, размер рюмки с наперсток. Когда выходишь с Литургии, дают большой ломоть антидора, не маленький кусочек, как у нас, а целый ломоть. Потом кутья. Очень вкусная – размоченная пшеница с орехами, фруктами.

Греки – очень радушные люди. Видимо, все православные – радушные

Все собираются на общую трапезу. На столах обычно вкусная выпечка – прихожане приносят её сами. Греки вкусно готовят. Они устроили нам настоящий праздник после нашего венчания. Мы даже не ожидали этого. После службы они попросили нас остаться, и осталась вся греческая община. Нас пригласили в дом одного из прихожан, впоследствии ставшего крестным отцом наших детей, и там устроили грандиозный праздник. Танцевали сиртаки. Греки – очень радушные люди. Видимо, все православные – радушные. Ведь русские тоже славятся своим гостеприимством… Что есть в печи, всё на стол мечи… Греки, Константина и Стелиос, стали крестными моих детей. У них росли дочки – необыкновенные красавицы… И на крестинах они тоже сделали нам праздник – угощение. Ни за венчание, ни за крещение, ни за замечательное угощение с нас не взяли ни копейки. Эти греческое радушие и любовь навсегда остались в памяти. Еще понравилось, что у них в храме никогда не было такого, что встречается у нас, в России: замечания, одергивания. «Не туда встала, не туда села, не туда пошла». В приходской общине друг о друге тоже очень заботятся. Не было равнодушия, безразличия. В храмах греческих всё довольно аскетично: немного икон, немного позолоченных иконостасов. Греческий распев также несколько непривычен для нашего русского уха, он более строгий. Мы много путешествовали, мужа отправляли в командировки, на конференции. Париж, Рим, Неаполь, Токио… Сын Саша пошёл в греческую православную школу. Чтобы поступить в эту школу, нужно было предоставить справку о крещении, а она у нас была на греческом – и нас приняли как родных. Основной язык у них был английский, но учили они и греческий. Двенадцать классов. Школа была очень хорошая, частная, дорогая. В те времена у меня был высокий заработок, муж тоже хорошо зарабатывал. Детей водили в храм, он находился напротив школы, через дорогу. Причащали. – А русские храмы здесь были? – Да. Свеча православия русских храмов не угасает на этом далёком континенте, и мы наконец нашли свой родной русский православный храм Успения Пресвятой Богородицы. Приход в Данденонге – пригороде Мельбурна. Я дорвалась – и с такой любовью, с такой радостью ходила в наш русский храм: своё, родное всегда ближе всех… Как на крыльях летала, хотя дорога занимала два часа в один конец (на электричке). Там дружный русский приход, который насчитывает семей двести пятьдесят. Много детишек, все ходят в русскую школу, родной язык – русский. Это потомки белых эмигрантов и беженцев, уходивших от преследований коммунистов через Харбин, Шанхай и остров Тубабао. Это уже третье поколение эмигрантов, которые принимают жизнь с поистине христианским смирением и остаются настоящими русскими, хотя никогда не бывали в России. В храме служил и сейчас служит митрофорный протоиерей Михаил (Протопопов), заместитель по делам австралийской епархии в отсутствие архиерея. Он также председатель благотворительного общества имени святого праведного Иоанна Кронштадтского, заботится о доме престарелых «Кронштадтские сады». Батюшка – из русской дворянской семьи, сын полковника донских казачьих войск, родился в 1944 году, во время эвакуации Русского корпуса из Сербии. Ребёнком был в лагере для перемещённых лиц, в пятилетнем возрасте оказался в Австралии. Очень ревностный батюшка, любимый своими прихожанами. Новое Шамордино

– А приходилось ли вам бывать в русских православных монастырях в Австралии? – Как-то, в 2004 году, прихожане пригласили меня поехать в православный монастырь Казанской иконы Божией Матери – Новое Шамордино, названный так, потому что одна из первых сестер, инокиня Михаила, была постриженицей Оптинских старцев. Этот монастырь находится в Кентлине, пригороде Сиднея. Я поехала, но с большими искушениями. Дело было так. Поездку запланировали на утро. Вечером я молилась с зажженной свечой, а потом отвлеклась, укладывая дочку Наташу спать, и задремала сама. Просыпаюсь – стол от свечи начал тлеть, и чёрное пятно по столешнице расползается. Я это пятно рукой спросонок прихлопнула, боли не почувствовала сначала, а потом на руке вздулся огромный пузырь от ожога. Я его перебинтовала. Сильный ожог. Приезжаю в монастырь, ладонь очень болит. В те годы игуменией была матушка Евпраксия (Пустовалова) (подвизалась игуменией 22 года), а нынешняя игумения, матушка Мария (Мирос), была у неё в течение девятнадцати лет келейницей. Матушка Мария – врач. Она посмотрела мою руку и схватилась за голову. А к ним приезжал брат Иосиф Муньос-Кортес. У него – необыкновенная судьба и призвание на особое служение. Он родился в аристократической благочестивой семье испанцев-католиков в Чили. В двенадцать лет шел в католический костел и вдруг услышал пение из православного храма – Свято-Троицкой церкви в Сантьяго. Это пение показалось мальчику столь дивным, что он начал ходить в православный храм, а через два года в нем крестился и стал православным. Учился иконописи. Брат Иосиф был в течение пятнадцати лет хранителем чудотворной Монреальской Иверской иконы Пресвятой Богородицы. Рассказывал, что икону получил в дар в афонском Спасо-Рождественском скиту в Катунаках от схиигумена Климента. В 1982 году, по возвращении в Канаду, в Монреаль, где брат Иосиф жил и работал преподавателем истории искусств в Монреальском университете, икона замироточила. Брат Иосиф вспоминал об этом так: «24 ноября в три часа ночи я проснулся от сильного благоухания. Вначале подумал, что оно исходит от мощей или разлитого флакона духов, но, подойдя к иконе, я поразился: вся она была покрыта благоухающим миром! Я застыл на месте от такого чуда! Вскоре мироточивая икона была отнесена в храм. С тех пор икона Божией Матери постоянно мироточила, за исключением Страстных недель. Замечательно, что миро истекало главным образом из рук Богоматери и Христа, а также звезды, находящейся на правом плече Пречистой. В то же время задняя сторона иконы всегда сухая». Когда служили Литургию – икона сильно мироточила, а когда не было службы, тоже мироточила, но меньше. Монахини собирали это миро от иконы, оно благоухало розами. По преданию, брат Иосиф принял тайный монашеский постриг, был пострижен на Афоне схиигуменом Климентом (†1997) с именем Амвросий, в честь преподобного Амвросия Оптинского. Чудотворную икону носил в чехле на груди. Наверное, многие знают, что брат Иосиф был убит в 1997 году, а чудотворная икона бесследно исчезла. По свидетельству очевидцев, во время похорон, несмотря на долгий срок, на теле были видны лишь следы пыток, но не было признаков тления и запаха.

У сестер обители хранилось миро от чудотворной иконы. Матушка Мария попросила благословения у игумении Евпраксии и принесла мне ватку с миром от чудотворной иконы. Помазала. Обычно при ожоге пузырь лопается, и под ним бывает воспалённая кожа. А у меня на следующий день никакого следа от ожога не осталось – то есть вообще никакого, словно ожога и не было. Это было настоящее чудо!

Матушка Мария фотографировала чудотворную икону, и у неё были фотографии, одну из которых она подарила мне. Теперь и у меня есть фотография этой иконы.Вообще Богородице-Казанский женский монастырь со дня своего основания был самым крупным в Русской Австралии. Здесь подвизались до двадцати сестёр, сейчас там шесть монахинь и инокинь. У них обычные для монастыря послушания: клирос, храм, трапезная, просфорня, пасека. Большой фруктовый сад. Сестры варят вкуснейший русский квас, вяжут чётки, шьют облачения, сами пекут хлеб, даже бублики. Помогают немощным, больным, престарелым в соседнем посёлке. К сестрам часто приезжают паломники: греки, сербы, русские.

На глазах у всех присутствующих высокая стена бушующего огня была прижата к земле

Чудесным образом монастырь был спасен от пожара, когда сестры с молитвой и иконой Богородицы «Неопалимая Купина» обошли вокруг обители. Тогда на глазах у всех присутствующих высокая стена бушующего огня была прижата к земле, пробежалась вдоль забора и исчезла. Среди сестер были настоящие подвижницы. Скажем, сама игумения Евпраксия. Старица родилась в 1919 году в Вятке, прожила долгую жизнь – восемьдесят семь лет. Семья матушки Евпраксии бежала от коммунистов в Харбин, потом с другими русскими беженцами оказалась в Австралии. Старица достигла духовных высот, стяжала слезный дар и непрестанную Иисусову молитву – молилась даже ночью во сне. Знаменательно, что её мама, разделившая позднее с дочерью монашескую жизнь и даже одну келью, в детстве была спасена от смерти святым праведным Иоанном Кронштадтским. Когда она младенцем заболела, врачи не оставляли её родителям никакой надежды на выздоровление дочери. И тогда её маленький брат, словно получив наставление свыше, предложил родителям дать телеграмму святому праведному Иоанну Кронштадтскому. Святой ответил коротко: “Молюсь – будет жива!” Матушка Евпраксия с детства испытала голод, позднее вспоминала, что выросла на чёрном хлебе и воде, подслащенной сахарином. Чуть не умерла от дифтерии, в юности перенесла туберкулёз, позднее – онкологическое заболевание. Окормлялась у митрополита Филарета (Вознесенского), аскета и подвижника, первоиерарха РПЦЗ, который предсказал ей монашество. Он как-то посетил семью будущей игумении, когда её отец был при смерти. Владыка накинул свою зимнюю рясу на плечи девушки, подвёл её к умирающему отцу и сказал: “Николай Николаевич, примите игумению!” Его слова исполнились через двадцать лет. Поездка в монастырь меня потрясла. Появилось желание каждый день посещать службы, я видела монахинь как ангелов, как неземных людей. Знаете, как благодать накрывает людей новоначальных? Хоть я и давно в храм ходила, но вера пока не была для меня самым главным в жизни. Были будние дни, работа, забота о семье, а потом выходные, когда можно было поехать в храм, а иной раз можно и не поехать. Так я жила. Россия. Оптина пустынь – После этой поездки всё изменилось?

Главное – быть с Богом. А Господь может тебя призвать в любой точке земного шара

– Да, я испытала очень сильное действие благодати Божией. Какой-то, видимо, призыв был. Вот с того дня и начались изменения в моей жизни и в жизни моих детей, которые в итоге привели к тому, что сейчас я тружусь в Оптиной Пустыни, сын мой учится в Сретенской духовной семинарии, а дочка с радостью живёт и учится при монастыре. Главное – быть с Богом. А Господь может тебя призвать в любой точке земного шара. И я приехала из этого монастыря другим человеком. До этого мечтала ещё путешествовать, хотела поехать на север Австралии, увидеть Белые Рифы. А теперь мои мечты стали – ещё раз попасть в монастырь. Потом я много раз приезжала сюда, с детьми и без детей, жила даже у матушки Марии в келье. Съездили с мужем в мужской монастырь Преображения Господня в Снежные Горы.

Молитва – это дыхание жизни! Когда человек молится, он питается Божией благодатью

Я почувствовала тогда, как важна молитва. Молитва – это дыхание жизни! Старец Софроний (Сахаров) говорил: “Молитва есть нескончаемое творчество”. Мне очень близки его поучения, наставления афонских старцев, их дух отшельнический… У меня появилась сильная тяга к молитве. Если нет возможности быть в храме, молиться – я задыхаюсь. Когда человек молится, он питается Божией благодатью, когда перестаёт молиться – заболевает, лишившись благодати. Если дети не молятся, мать должна за них молиться вдвойне. Тогда я поняла, что нужно возвращаться в Россию. Хотела воспитать детей в православии. Австралия живёт по американскому типу, и даже православные здесь нередко бывают таковыми только в воскресенье во время Литургии и час после неё. Трудно жить в среде неправославных. И вот интересно, как Господь ведёт человека по жизни. Говорят, что случайность – это язык, на котором разговаривает с нами Господь Бог. Мне попалось в руки жизнеописание преподобного Амвросия Оптинского, я его прочитала и очень прониклась. Нашла сайт Оптинский, позвонила, спросила, можно ли мне переговорить со старцем Илием (Ноздриным). И вот чудо: мне дали телефон первого братского корпуса, где в то время находилась его келья, а когда я позвонила, тоже никто не стал меня ругать или возражать, что нельзя беспокоить старца. Его позвали к телефону, и старец внимательно меня выслушал. Он благословил меня искать волю Божию в обстоятельствах жизни. Спросил: – Работа там, в Австралии, у тебя есть? – Есть, батюшка. – Храм православный есть? – Есть. – Значит, пока работай и молись. А там Господь управит. И Господь в скором времени действительно управил. Неожиданно меня сократили с работы. Я поехала в монастырь Казанской иконы Божией Матери, и там одна из сестёр рассказала мне, что местный житель, который окормлялся у них в монастыре, купил рядом с Оптиной дом. Я подошла к нему познакомиться, и этот человек сказал, что скоро уезжает в Оптину, дал свой телефон и предложил нам приезжать к нему в гости. Когда же мы с детьми поехали в Россию к родителям, оказалось, что мои знакомые едут на автобусе в паломническую поездку в Оптину, и они пригласили нас с собой. В Оптиной старец Илий благословил меня остаться трудиться в монастыре, где я и тружусь уже десять лет. Живём недалеко от монастыря. Мечты мои сбылись – дети выросли верующими людьми. Сын Саша несколько лет пономарил в Оптиной. Он участвовал в Олимпиаде по Основам православной культуры и получил диплом I степени в Москве. Учится сейчас в Сретенской духовной семинарии. Знаменательно, что в семинарии перед поступлением ему рекомендовали использовать при подготовке книгу протоиерея Серафима Слободского «Закон Божий». А мне эта книга досталась в наследство от игумении Евпраксии (Пустоваловой), и книга даже подписана рукой старицы. Дочка Наташа с воскресной школой несколько лет назад ездила в женский Свято-Никольский Черноостровский монастырь в Малоярославец, там они показывали сестрам и детскому приюту спектакли на Рождество и Пасху. И дочке моей так понравилось в монастыре, что она все лето рассказывала всем о своих впечатлениях. Душа её туда потянулась. Осенью Наташа выпросила разрешение у меня и у игумении монастыря жить в детском приюте «Отрада» при обители и учиться в православной гимназии. Живёт там Наташа уже три года, сейчас дочке исполнилось семнадцать лет. Учится в иконописной мастерской, поёт на клиросе, к ним приходит преподаватель музыки. Я езжу туда по выходным, тружусь как волонтер, мою посуду, помогаю на огороде. Вот и вся моя история.