В прошлом веке уже сошли в могилу последние могикане историче­ской катастрофы и свидетели мрачных дней русской революции.

Бездушные документы истории и мемуары актеров пере­житой драмы воспроизведут для потомства сцены минувшего в других контурах и красках, чем они протекали в действительности, а пышный букет легенд и клеветнических инсинуаций исказит портреты деятелей этого смутного времени. История в лучшем случае зафиксирует деяния людей, но не сможет проникнуть в тайну их душевных переживаний.

На фильме моих воспоминаний, на фоне страшного повального без­умия и распыления морали, во всей мощи душевной красоты обрисо­вывается центральная фигура драмы, мудрого и сильного духом Царя Николая II, который гордою стопою пошел на плаху, искупая посрам­ление чести погибающей России и преступление, совершенное над со­бою когда-то великим и славным русским народом. В надгробный венок России я хочу вплести жемчужную нить духовного величия, отваги и чести, украшающей этого гиганта русской истории, окруженного в его последний час изменниками и пигмеями русской революции. Плавно и медленно развертывается в созерцании русского человека лента прошлого и на фоне мощного, здорового организма великой Импе­раторской России начинает обрисовываться легкая струйка той гангре­нозной заразы, которая на протяжении полувека охватит всю Русскую землю и повергнет в пучину гибели величайший по своей духовной мощи народ и сильнейшую в мире державу. На фоне эпохи великих реформ, в начале шестидесятых годов, вы­кристаллизовывается русское революционное подполье с его быстро со­зревающим плодом – «бесами» Достоевского. Из этого болота-подполья в начале 70-х годов выковывается сначала поток молодого поколения – детей русских помещиков и генералов, смешанных с раз­ночинцами, – который длинной вереницей тянется «в народ», чтобы под лозунгом «Земля и воля» совращать его на бунт и проповедовать сокру­шение старого мира. Ненависть затем закаляет подлую, но сильную партию грабителей и цареубийц под громким титулом «Народной воли». Ее жертвою пада­ет Царь-Освободитель.

Тем не менее эпоха Александра III сдерживает это безумие, и к на­чалу царствования Императора Николая II Россия уже занимает высокое место на арене духовной культуры. Ее искусство было и остается лучшим в мире. Ее наука дает мировых ученых, а техника побивает рекорд, про­лагая Великий Сибирский путь под руководством Наследника Престо­ла, а затем молодого Царя. Русская жизнь выдвинула на сцену лучшую в мире по своим идеалам и образованию интеллигенцию, которая, увы, уже тогда несла в себе отраву самоуничтожения во имя утопических идеалов. Русский гений побеждает необозримые пространства родной земли и ширит свою культуру по дебрям Сибири и Центральной Азии. Присоединенным народам он несет не гнет и порабощение, как несли их так называемые «цивилизованные» народы Запада, а благосостояние и мир. Народы Востока чтили Белого Царя. Земледельческая по существу страна имела превосходные продукты, а индустрия давала в изобилии сахар, спирт и высокого качества ткани. Семья и Церковь стояли прочно и, казалось, что никакие потрясения не могут превратить русского чело­века в безбожника и разрушить патриархальные устои семьи и быта.

Первый камень в царский престол бросили не бесы подполья, а наэлектризованная ими привилегированная группа бар-помещиков с фрондирующими отпрысками от произвола которых освободил русский народ дед молодого Царя. Краса и гордость реформированной русской жизни – земство и об­щественные организации, охваченные конституционным бредом, – дружно повели кампанию за ограничение царской власти и мечтали о российском парламенте. Атретий элемент – так называли земских служащих – толкал честолюбивых земцев на путь борьбы и соревно­вания с губернаторами и  бюрократией. Благородство молодого Царя было истолковано как слабость и как отступление от твердого курса покойного Императора. Совершенно неожиданно, как гром из ясного неба, пронеслась по всей России твердая отповедь молодого Царя, который достойно оса­дил зарвавшихся политиканов, указав им на бессмысленность их мечта­ний и на твердую решимость верховной власти не отступать от заветов прошлого. Царь отверг конституцию. Это было объявлением войны, но не со стороны короны, а от име­ни прессы, общественных организаций, всей интеллигенции. Как но­жом обрезало популярность Царя. Государь в своей отповеди впервые обнаружил присущую ему твердость и верность заветам своих отцов. С этого момента, как бы по таинственному сигналу, данному из неве­домого центра, сразу сдувается очарование русской общественности своим молодым Монархом. Замолкают восторги, приветствия, и, на­сторожившись, либеральные элементы затаивают свои вожделения и решаются выжидать. Пресса, еще скованная рамками цензуры, ведет кампанию против правительственной власти и принимает тот левый уклон, от которого она еще не освободится через много лет, даже в унижениях эмиграции.

Корона между тем идет своим путем, охраняя величие и достоин­ство России. Получив в наследство прочно скованный государствен­ный аппарат, Государь именными рескриптами приветствует стойких старых слуг Престола. Начинается небывалый прогресс хозяйственно-экономической и культурной жизни России, который только впослед­ствии так подло будет тормозить Государственная дума. При ближайшем участии Государя проводится две крупных реформы: винная монополия и вводится золотая валюта. Цифры показывают колоссальный прогресс в области хозяйства и техники.

В воспоминаниях современников еще жива картина деятельности Государя в первые годы его царствования. Заканчивается Сибирский путь, которому скоро будет предстоять небывалый в истории экзамен переброски миллионной армии на Дальний Восток. Ведется мудрая, полная достоинства внешняя политика. Я был за границей в научной командировке, когда весь мир облетело смелое предложение русского Государя об учреждении международного трибунала в Гааге, который позже воплотится в действительность, а впоследствии идея Самодерж­ца исказится в учреждении еврейско-демократической говорильни на­родов в лице современной нам «лиги наций» и «ОНУ».

Во главе мощной Державы уже тогда обрисовывается личность Императора Николая II с его рыцарской природою. Всегда спокойный, выдержанный, прекрасно образованный и воспитанный, владеющий собою Государь проявляет две главные черты своей личности, которые впоследствии будут отрицать и обесценивать его враги: это трезвый ум и твердая воля. Нет нелепее революционной легенды, чем прочно вбитая в мозги русской интеллигенции басня о мнимой слабости воли и бес­характерности Императора Николая II. Только абсолютные невежды в психологии могут утверждать и думать, что Монарх, с такой последова­тельностью и твердостью не сделав ни одного ложного шага, не сказав ни одного неосторожного слова, взошедший на плаху, не обладал твер­дым характером и был слаб духом.

Государь обладал громадным запасом знаний и поразительной па­мятью. Именно Николай II отвечает по своим качествам тому идеалу, который построил Платон для монарха. Бред революции требует от мо­нарха качеств необузданного своеволия, смелости и самоуверенности диктатора и чуть ли не жестокости чекиста. Но монарх не есть ни тиран, ни диктатор, ни захватчик власти. Упомянутые доблести можно требо­вать от людей без роду, без племени, на мгновение выскакивающих на поверхность истории, не связанных ни с прошлым, ни с будущим наро­да. Но их нельзя искать в монархе, олицетворяющем народ в его целом и в его историческом развитии. Связанный с прошлым своего народа ве­ками истории, Император Николай II впитал традиции русского монар­ха от своего венценосного Отца и от своего воспитателя, величайшего ученого и государственного деятеля К. П. Победоносцева.

Клеветы революции и либеральной интеллиген­ции, конечно, заволакивают светлый образ Государя. Я полагаю, что долг обществ, посвященных памяти Императора в зарубежье, сводился бы к рассеянию этих клевет, а не к охранению памяти Его предателей. Выливание грязи на Династию есть ведь один из главных симптомов революционного психоза.

Нельзя же одновременно чтить и память величайшего Монарха и Его недостойных предателей. Критиками и поносителями памяти Императора Николая II часто выступают и обиженные в своем често­любии бывшие сановники и родственники лиц, предавших Царя в тра­гические дни февраля. Создание предреволюционных легенд с обвинениями монарха и династии есть закономерный симптом революционного психоза. Эти легенды создает само общество, подстрекаемое агитаторами. Сначала сами не верят тому, что говорят, а потом уже сами убеждены в непре­клонной истине этих утверждений.

Отношение к Государю русского общества в это подлое время было отрицательное, презрительное, а затем сменилось ненавистью. Сам Госу­дарь оставался благородно выдержанным. И Он и Императрица отлично оценивали людей и положение. Царь понимал тяготевший над ним рок и невозможность подавления безумия, охватившего Россию. И так, Дума, во главе с  Милюковым зажгла факел революции.

Все это видели и пережили. Я, как и огромное большинство рус­ских, ненавидел этот предреволюционный период, но бороться с ним было невозможно, ибо настроения были стихийны. Столыпин обесси­лил правые течения, от которых власть отвернулась. Газеты и литера­тура сплошь были левыми и бредили. Клички черносотенца и мракобе­са сыпались на всех непокорных революции. В небылицы верили как в факты. И в 1905 году, и в революции 1917 года мы видим одну и ту же картину: разрушение старого строя императорской России либеральною интеллигенцией в тесном единении с еврейством.  На пошатнувшийся государственный аппарат набрасывается рево­люционное подполье и под флагом социалистических партий убивают и грабят бандиты, потом преображающиеся в титанов революции. Ре­волюция 1917 года была неизбежна.

Подполье терпеливо выжидало, пока либералы во главе с земцами и общественными деятелями в симбиозе с еврейством не подготовят по­чвы. Все лавры разрушения России выпадают на долю либеральной ин­теллигенции, а лавры Февральского переворота – на долю изменников-генералов и думских заговорщиков. Большевики пришли уже на готовое и, как могильные черви, набросились на труп Великой России.

На этой почве подготовляется самый подлый акт предательства в ставке, руководимый думскими деятелями во главе с президиумом и чле­ном Думы Гучковым. Армия вступила в Мировую войну уже реорганизо­ванной после японской войны: на поле сражения враг ее не победил. В стенах же Думы готовился военный заговор, кристаллизовавший­ся вокруг Гучкова. Следствием этого заговора является измена команд­ного состава в лице генералов – Алексеева, Брусилова, Рузского и дру­гих и всех почти главнокомандующих фронтами.

В ореоле славы и исполненного долга вошли в историю все генера­лы Отечественной войны 1812 года. Во мраке срама, заклейменные из­меною, сходят со страниц истории высшие командиры непобежденной русской Императорской армии Великой войны, в ставке предающие своего Царя, а на чужбине впоследствии отрекшиеся от лозунгов Им­ператорской армии и упразднившие народный гимн. Психологическая драма измены в Ставке уже раскрыта историей. Правда, грязные дела всех ее героев еще не полностью выведены на свет Божий, но зато каждый шаг, жест и слово Государя известны до мельчайших подробностей. И как велик светлый образ русского Царя на фоне измены и подлости этих дней!

Замолчана роковая роль в гибели России ее союзников – Франции и Англии. Ее послы принимают участие в заговоре. Потом поочередно предают Белое движение, а Версальским миром делят Россию, отрезая ее западные окраины и устраивая цепь лимитрофных государств.

Две самые позорные для России картины последних дней Империи обрисовываются в воспоминаниях современника с ужасающей ярко­стью. Это вторжение в вагон Государя двух членов Думы – Гучкова и Шульгина – с требованием отречения. Не дрогнул Император и в этот жуткий час: «Если это надо для бла­га России…» – сказал он и подписал (в последствии – оказалось что подпись была зделана карандашом!)

Вторая картина: прощание Царя в Ставке с его ближайшими со­трудниками. Генерал-адъютанты уже сорвали с погонов вензеля: ни одного порядочного человека среди присутствующих. Ни один холоп не вышел из рядов гнусной толпы и не стал рядом с Государем, чтобы идти с ним на Голгофу. Да, если бы императорский конвой помнил свою при­сягу – не пришлось бы русским эмигрантам спуститься на дно жизни и в наивном ослеплении спрашивать, почему Царь не приказал расстрелять двух мерзавцев, вызвавших всю эту катастрофу.

На дне неисчерпаемой бездны, порока и низости, когда вся Россия бре­дила о «слабом Николашке», великий русский Царь, полный ума и твердой воли, сказал: «Нет той жертвы, которой Я не принес бы во имя горячо любимой Мною России». Под гнусный крик «Распни его!» развеяли прах Царя-героя по ветру революции и замели следы царственных могил.

(Примичание – в 1994 году появились стихи от имени Государя – где он выразил те же чувства –

С смирением принял я волю Господню.

О чем говорить ? Не постичь ведь сего

И то милосердие, но что-то скрывало

Святой и великий же промысл Его.

Молитвой святой осеняю державу.

Молюсь за страдальцев -Господь, помоги !

Верни благодать и воздвинь свою славу,

Россию от крови и зла береги !

Первый акт разрушения России выполнен без участия большевиков и даже эсеров. Мы видим всю массу русской интеллигенции в роли та­рана, пробивающего брешь в старом строе. Мы видим плеяду русских князей, генералов, бар, людей свободных профессий, вьющих заговор, подготовляющих екатеринбургскую трагедию. Мы видим отрекающих­ся, изменяющих, предающих – и притом людей, считающихся культур­ными. Не видим мы только русского народа, как деятеля этой вакхана­лии. Он – эта серая скотинка – правда, скоро стал резать, как скот, своих офицеров на покидаемом фронте. Он, внимая истерическим воплям Ке­ренского, стал дезертировать, чтобы идти делить земли в свои губернии. Но это уже дополнительные аккорды к вступлению, сделанному не им.

Когда обессиленная, распятая героями Февраля Россия уже без­жизненным трупом распласталась по шестой части земного просто­ра, поползли могильные черви и, как черные вороны, набросились на нее выродки рода человеческого в союзе с жидовою, чтобы растерзать труп Императорской России.

Совершенно невозможно умолчать о той роли, которую сыграло в гибели России еврейство, но надо быть и справедливым: они ведь всегда были врагами России. На Парижской выставке в еврейском па­вильоне перед всем миром хвастливо был выставлен перечень того, что дали евреи миру, – перечень их убийств и заслуг по свержению самодержавия в России!

Величайшими преступниками свержения Империи являются Род­зянко и Алексеев. И Россия, если она когда-нибудь возродится, никогда не простит им. Кто арестовывал Царя? – Его ближайший сотрудник, доверенный начальник штаба генерал Алексеев. Кто арестовал Цар­скую семью? – Генерал Корнилов. Кто посылает Царя в ссылку, пред­решая екатеринбургское убийство? – Милюков, Керенский, Львов. Кто они – большевики?

 Приказ об аресте Царя и Его Семьи был подписан Временным пра­вительством во главе с князем Львовым.  В дни ужаса и срама, когда выродки человечества и еврейство уби­вали в подвале Ипатьевского дома русского Царя, в том же Екатеринбур­ге в полном составе при вооружении и пулеметах находилась Академия Генерального штаба с генералами Андогским и Иностранцевым. Поче­му же эти изменники не выполнили своего долга?

Когда история сорвет маску с актеров революции, тогда, быть может, сумасшедшие большевики, охва­ченные бредом и фанатизмом ненависти, покажутся менее преступными, чем герои Временного правительства. Какой бред мог быть у Милюкова? Какой фанатизм, кроме честолюбия клоуна, мог охватывать Керенского? Какая ненависть могла царить в душе обласканных Царем и предавших Его генералов и побудить их препроводить на бойню Царскую семью?

Придет время, когда каждому воздастся по заслугам его и титул цареубийц будет прилеплен тому, кому его надлежит нести перед ли­цом истории. Большевики убили Царя физически, – герои Февраль­ской революции убили и затоптали ногами целое царство с его тради­циями и моралью.

Но большевики расправились и с Февралем: они без счета убили в чрезвычайках деятелей февральской эпопеи, они забросали презрени­ем героев Временного правительства, они с брезгливостью отвергли предложение услуг со стороны стремившихся к ним на службу цар­ских генералов, поставив их в ряды спецов, и дальше передней рево­люции их не пустили.

Позором и срамом покрыты последние дни великой России. Черная ночь спустилась над нашей Родиной. Черные тучи заволакивают по-прежнему небо России.

Непроглядный мрак царит в душе русских людей. Весь мир покло­няется теперь могилам «неизвестного солдата». Но неизвестна только одна могила – могила русского Императора, главнокомандующего все­ми русскими войсками во время Великой войны. Только когда рассеется безумие русского народа, прошлое предстанет грядущим поколениям в настоящих тонах, тогда во всей своей красе обрисуется облик Царя-героя, который один на фоне страстей и безумия останется чистым, неза­пятнанным, непоколебимо твердым в своем служении России и долгу.

В чистых красках обрисуется тогда и настоящая душа русского на­рода такою, какою она была до часа потрясения на длинном историче­ском пути. Отброшенные на много десятилетий назад русские люди рады будут возвратиться к тому сказочному прошлому, о котором они теперь вопят в своем безумии, что к старому возврата нет. Воплотится в образы старая русская сказка – о рыбаке и рыбке, о разбитом корыте, и в поте лица своего будет восстанавливать русский человек им раз­рушенное. Вызванный народною любовью из неведомой могилы образ русского Царя взглядом своих добрых, глубоких глаз призовет гряду­щие на смену поколения возвратиться не к порокам и безумию про­шлого, а к былому величию и славе. Вернутся тогда доблестные воины к знаменам своих предков. Все молодое, новое возвратится к очагам своих отцов. Вспомнит тогда Россия митрополита Антония, чей голос одиноко звучал призывом к отрезвлению и который и на чужбине слу­жил Русской Церкви, Царю и Родине. Православная Церковь благосло­вит русский народ на путь старой славы.

Смыв с себя позор пережитого, оздоровившаяся Россия сплетет сво­ему герою-Царю венок из слез и крови русского народа, и будут видеть потомки в образе Императора Николая II символ величия, славы и мощи России на страх врагам во веки веков.»

Примечание от редакции – Православная Церковь За Границей исполнила свой акт преданности Царю Мученнику – его и Августейшую Семью возвели в лико Святых  и сонма мученников невино убиенных в промежутки большевицкой власти.

Убийство легло на совесть и душу всего народа. Виноваты все в той или иной степени: кто прямым мятежом, кто его подготовкой, кто изменой и предательством, кто оправдыванием совершившегося или использованием его в выгоду себе. Убийство Царя-Мученика есть прямое следствие их.

«Кровь Его на нас и на чадах наших» (Мф. 27, 25). Не только на современном поколении, но и на новом, поскольку оно будет воспитано в сочувствии к преступлениям и настроениям, приведшим к Цареубийству.

Лишь полный духовный разрыв с ними, сознание их преступности и греховности и покаяние за себя и своих предков освободят Русь от лежащего на ней греха.

 

https://slavynka88.livejournal.com/156872.html   (Тут о гибели казачества под руководством Лейбы Тротским вспоминается

 

Принимая во внимание следствие Николая Соколова до его гибели в 1924г. Было известно о его встречи с Генри Фордом.  Интересен  и такой факт: « Соколов должен был поехать в Америку к автопромышленнику Генри Форду, известному своими антисемитскими взглядами. Тот приглашал его в качестве главного свидетеля на готовившийся процесс против… в том числе и банкирского дома, основанного Шиффом.»  Было передано членам РОВСв в Нью Йорке что сам Форд передал шифрованый приказ о убийстве от самого Шиффа.  Исходило это от работы Форда с единственной секретной службы Америки = военным морским флотом где и служил после революции сам отец будущего митрополита Виталия Устинов.   https://www.sovsekretno.ru/articles/id/5110

 

Можно добавить что появление  Мироточивой Монреальской Иконы была принята как всевышнее действия благодарности святых лик за канонизацию Святых Мучеников.  Так и повторял сам Брат Иосиф, который был убежденным монархистом и чтил памяти Царя Мученика.

В последствие – мироточение образа Святого Царя в России после ноября 1998 побудило Московскую Патриархию принять шаги к канонизации Августейшей Семьи.  Но это было зделано с «особым» намерением палачей – их только призвали как « страстотерпцев» а не мученников  -как по началу это сделала Зарубежная Церковь при Вл. Св. Филарета.  Последний Иуда- т.н. митрополит Илларион, предал своего предшественника и настоящую канонизацию. Кончил жизнью при муках рака.

 

 

Сегодня многие почитатели отрока Вячеслава придерживаются царебожнических взглядов. Они верят Славику, а Славик предсказывал приход Грядущего царя.